И малое станет большим, и большое – малым - Дана Гельдэ

В воспитательном процессе старшие, чаще немногословны, я не помню, чтобы они читали нам нотации, объясняя, как нужно себя вести, если мы поступали неправильно, родителям было достаточно посмотреть на нас строго, и мы их без слов понимали. Зачастую, на все крупные семейные мероприятия собирается целый клан родственников, родственники родственников, соседи, знакомые и знакомые знакомых, во время таких собраний самое младшее поколение впитывает в себя традиции наглядно, здесь они видят, что аксакалы (старцы) в роду являются безусловно авторитетными людьми. Они чинно восседают во главе стола, молча наблюдают за процессом, изредка делая замечания, иногда только взглядом, или жестом. Младшие, наблюдая за выражением лица стариков, считывали их реакцию, настроение, эмоции, думаю, что это шло оно из дальних времен.

Кочевым народам были необходимы такие умения, для того чтобы с первого взгляда научиться распознать в бескрайней степи при случайной встрече друга, или врага, предугадать его намерения, замыслы. Вот где истоки физиогномики! Не потому ли зародилась она на Востоке?

Во время больших мероприятий дети учатся у среднего поколения, выполнявшего все функции по организации таких мероприятия и обслуживанию гостей согласно традициям и ритуалам, параллельно с этим обучая младших, такту, терпимости. Они это делали тихо, мягко, вовлекая в процесс младших, давая им, между делом, выполнимые поручения, подбадривая и подхваливая их, похлопывая одобрительно по плечу, передавали «эстафету».

Принцип, по которому воспитывают казахи своих детей – «Делай как я», позволяет ненавязчиво обучать практическим навыкам в совместной работе, показывая, как нужно это делать. Молча, они исправляли ошибки детей, тактично показывая правильное решение задачи. Старшие учили своих малышей решать любые проблемы, что называется «без шума и пыли», то есть без скандалов и пререканий. Если возникала необходимость поговорить с детьми о нормах поведения, не всегда это делалось напрямую. «Заходя издали», рассказывая притчу, или какую-либо жизненную ситуацию, в которой приводились примеры хороших поступков, за которые, в процессе повествования, обязательно хвалили, а плохие осуждались, извлекалось важное, как в поговорке «Тебе, дочка, говорю, а ты, невестка, слушай». Так было тогда, когда занимался этнографическими исследованиями в казахской степи Владимир фон Герн в XIX веке, так было в моем детстве в XX, но, трудно сказать, что сейчас в XXI во всех семьях соблюдаются традиции беспрекословно.

Меняются времена, люди покидают свои ареалы, дети рано покидают родной дом, не успев закрепить в себе, в своем сознании модель поведения, в результате этого теряются устои и правила, и приобретаются новые, чуждые нам традиции, нормы. Я только сейчас понимаю старшее поколение, всеми силами пытавшееся сохранить самобытность нашего народа для будущего.

Запомнилось на всю жизнь то, как в шесть лет в один из семейных вечеров в доме бабушки и дедушки, близкие мне преподали урок родного языка. Взрослые разговаривали между собой на казахском, я его не знала, с шести месяцев воспитывалась в яслях, а потом в детском саду, там я слышала только русскую речь. Мне хотелось знать, о чем они говорили между собой, но понять их не могла, и поэтому начала обижаться, требовать, чтобы при мне говорили по-русски. Папа мне спокойным тоном сказал: «Мы – НЕ – РУС – СКИЕ, мы – КА – ЗА – ХИ, и говорим на своем языке, ты его тоже должна знать. Если ты хочешь понимать нас и разговаривать с нами, то слушай и запоминай, старайся внимательно прислушиваться к тому, что мы говорим. Я тебе подскажу только три слова: „хлеб – нан, ложка – қасық, соль – туз“, остальное – сама!» Как научилась говорить свободно на родном языке? Я этого не заметила и сама, но моя речь стала насыщаться сложными речевыми оборотами, пословицами и поговорками, потом мне даже понравилось удивлять своих родных красивыми и сложными фразами.

Вот и сейчас в словах моей бабушки Кукен был спрятан глубокий смысл. Малый ребенок вырастет и станет большим человеком; большой и сильный мужчина, состарившись, превратиться в маленького старичка. От некогда большого семейства может остаться несколько человек, а то и вовсе сгинет племя; и наоборот, от одного человека начнется большой и славный род. Эта пословица может охватить многое.

Снова в моей голове этот стук колес, я только горько улыбнулась своим воспоминаниям, они напомнили мне о любимых людях, и самом бесконечнолюбившем меня человеке – бабушке. Только для нее я всегда оставалась маленькой девочкой, даже тогда, когда стала мамой. Однажды, она попросила моего папу отвезти ее ко мне, я тогда находилась в декретном отпуске.

Бабушка гостила у меня два месяца, во время наших длительных чаепитий она торопилась рассказать свои истории (это было самое милое время!). Внимательно слушая ее, мне хотелось запомнить каждое слово. У нас обеих было ощущение, что это была наша прощальная встреча. Я старалась прогнать это понимание и страшные предчувствия, от которых по ночам щемило сердце и хотелось плакать, как во сне, в котором дедушка уводил свою любимую жену вдаль, а я не могла ее удержать рядом с собой.

Во время ее пребывания у нас, мой муж в очередной раз запил и не пришел домой, моя бабушка волновалась за него больше меня. Она заставляла меня идти на его поиски. Я отказывалась, потому что не знала, где его искать. Эта деревня для меня оставалась чужой, я не знала некоторых улиц, незнала кто, где живет. Было страшно идти ночью неизвестно куда и очень стыдно от того, что сельчане могут узнать, что мне пришлось искать, загулявшего, мужа. У нас в семье такого не было. Я тщательно скрывала от всех свои семейные проблемы.

Вечером к нам пришла соседка София и позвала меня идти с ней, так как она точно знала, где находились наши мужчины. Бабушка обрадовалась тому, что пойду с ней, так как думала, если мой муж пьяный замерзнет на улице, то я буду виновата во всем перед его родней. Она понимала под каким «прессом» может оказаться ее любимая внучка, и поэтому отправляла меня на поиски благоверного. Повязав на голову белую шаль из козьего пуха, одев свою школьную шубку для того, чтобы меня никто в селе не узнал, я пошла за Софией.

В тот день одноклассница моего мужа родила сына. Два соседа с мужем роженицы пили за здоровье малыша у них дома, но мою подругу больше всего волновало другое: «Дана, там могут с ними быть Азима и Аниса. Ты же знаешь, что эти девки известны своим легкомысленным поведением. Не хотелось бы, чтобы там у них с нашими мужиками что-то произошло».

Подходя к этому дому, мы увидели Рафаэля, мужа Софии, заводившего молоковоз, на котором он тогда работал. Моего мужа рядом с ним не было. Чтобы разыграть своего мужа, подруга вытолкнула меня вперед. Подойдя к двери с пассажирской стороны, я растерянно помахала Рафаэлю рукой. Увидев в темноте девушку в белом платочке, его лицо расплылось в слащавой улыбке. В вожделении романтического вечера, сосед радостно открыл мне дверь. В этот момент, я провела «рокировку», выставив перед ним его супругу, сама спряталась. Со смехом я слушала Софию, которая с ходу начала отчитывать его «на чем свет стоит». Растерянный мужчина бубнил только одно: «А где девушка в белом платочке? Вот только ведь была здесь.»

Выловив одного, мы с Софией пошли искать второго, надеясь поймать его тепленьким в объятиях сестер Зифы, нарисовав в голове самые смелые картинки с участием моего мужа. Все оказалось гораздо прозаичнее, Лука пил самогон с новоявленным отцом. Девушек рядом с ними не было. Немного разочарованные, мы возвращали своих мужчин домой.

Рафаэль всегда относился ко мне очень тепло, но любил подшучивать. По дороге домой, в присутствии моего мужа и своей жены он стал признаваться мне в любви, наблюдая, как я смущаюсь от его слов. Хотя я прекрасно понимала, что он шутит, все же спросила его: «Раф, у тебя такая умная и красивая жена, почему ты говоришь мне эти слова. Рядом с Софией ты не должен смотреть по сторонам!» «Дана, я тебе отвечу башкирской пословицей: «У соседа курица, как гусыня, а жена, как девочка!» – весело парировал мне сосед, за что получил от жены тумака.

Бабушка, встретила нас в прихожей, и довольная нашим возвращением отправилась спать.

После этого сновидения я волновалась за здоровье своей бабушки, боялась ее потерять. К счастью, она еще была жива, и я могла видеть, обнимать свою аже (бабушка), но, пятого ноября, в день смерти дедушки, ее парализовало.

Сильная любовь связывала их целое десятилетие после смерти дедушки, даже, наоборот, она еще больше тянула их к друг другу, чтобы потом быть вместе вечно.

Когда я с детьми приехала ее проведать, там находились мои тети, ее дочери, бабушка невольно собрала нас всех под одной крышей. Потеряв память и частично рассудок, называя дочерей именами чужих, давно покинувших этот мир, людей, возмущалась их присутствием в доме. Из всех нас, узнав только меня, она этим сразу же вызвала недовольство дочерей, которые ревновали ее ко мне.